В конце прошлого века поэт Афанасий Фет написал стихи:
Вот наш патент на благородство,-
Его вручает нам поэт;
Здесь духа мощного господство,
Здесь утонченный жизни свет.
В сыртах не встретишь Геликона,
На льдинах Лавр не расцветет,
У чукчей нет Анакреона,
К зырянам Тютчев не придет.
Но муза, правду соблюдая,
Глядит, - а на весах у ней
Вот эта книжка небольшая
Томов премногих тяжелей.
Эти стихи Фета так и назывались: "На книжке стихотворений Тютчева". Да, Федор Тютчев, императорский камергер в придворной службе, европейский дипломат в государственной политике и знаменитый остроумец в светском быту, стал в русской поэзии подлинным Микулой Селяниновичем, чья небольшая поэтическая сума, чья "книжка небольшая" перетянула многие поэтические тома, написанные и раньше, и тогда, и потом.
Родился Тютчев в культурной дворянской семье, в которой новейшая образованность соединялась с традиционной религиозностью и патриархальностью в отношениях между господами и слугами.
Тютчев рано пристрастился к чтению и овладел французским языком. В 1813 году для продолжения домашнего образования был приглашен С.В.Раич. Прекрасный знаток классической латинской и итальянской поэзии, Раич познакомил Тютчева с лучшими произведениями мировой литературы. Под влиянием наставника Тютчев занялся литературным творчеством и "по тринадцатому году переводил уже оды Горация с замечательным успехом". В 1818 году состоялся литературный дебют Тютчева.
Конечно, как у каждого поэта, творческий почерк Тютчева изменялся. Правда для Тютчева характерно постоянство тем и образов на всем протяжении его зрелого творчества. Но это не значит, что манера его письма оставалась неизменной. М.Горький причислял Тютчева к тем романтикам, которые "последовательно и все с большим приближением к действительности : пройдут, с большими и меньшими уклонениями, к реализму".
Общее движение русской литературы по пути реализма не могло не сказаться на творчестве Тютчева.
Усиление реалистических тенденций явственно сказывается в произведениях 50-60-х годов. Меняется пространственная точка зрения, с которой поэт видит явления природы: не с горных высей, откуда вид широк, а в непосредственном соприкосновении с ней, при котором картина не столь величественна, но более детальна. Тютчев начинает ценить и живописать русскую природу. Это связано и с биографией поэта, и с изменением эстетических пристрастий. Скромная, лишенная броских романтических красок среднерусская природа вызывает теперь у Тютчева ощущение тихой умиротворенности: например, такие стихотворения, как "Тихой ночью, поздним летом:", "Первый лист", "Смотри, как роща зеленеет:", "В небе тают облака:".
Связи Тютчева с классиками позднего реализма несомненны. Еще в 1859 году выдающийся критик Аполлон Григорьев отмечал влияние Тютчева на пейзажи Тургенева и Льва Толстого. Тургенев и Толстой близки Тютчеву манерой изображать природу в соответствии с душевным настроением персонажей и с общей эмоциональной тональностью произведения.
Интересно, что для Тургенева поэзия Тютчева была мерилом художественного вкуса. "О Тютчеве не спорят, - пишет он Фету, - кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии". Еще более ценил Тютчева Лев Толстой. Для него это был лучший русский поэт. Как указывает ряд мемуаристов, Толстой ставил Тютчева выше Пушкина. "Без Тютчева нельзя жить", - говорил он. Достоевский считал Тютчева "первым поэтом-философом, которому равного не было, кроме Пушкина". Для Фета Тютчев - "один из величайших лириков, существовавших на земле". Но все это отзывы писателей. Любопытно, что в роли критиков выступали писатели: Некрасов, Тургенев, Фет. Профессиональные же критики о нем не писали. Лишь Добролюбов в своей статье "Темное царство" пишет, что Тютчеву доступна "и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственности, интересами общественной жизни".
Большая задушевность, прямота, а вместе с тем и трагичность характерны для более поздних стихотворений Тютчева, для "денисьевского" цикла, ставшим одним из высочайших образов русской любовной лирики. Основное внимание теперь переносится с чувства поэта на чувства любящей и гибнущей из-за своей любви женщины. Ряд стихотворений этого цикла написан от ее лица. Возникает конкретный - в той мере, какая возможна для лирического стихотворения,- образ, который исследователи сравнивают с образами героинь Некрасова и Достоевского.
Многие годы для Тютчева 15 июля было числом "блаженно-роковым". В этот день летом 1850 года он впервые увидел Елену Александровну Денисьеву. Она заворожила весь бал. Ею любовались пожилые генералы и молодые лейб-гвардейцы, пышные князья, графы и их не менее пышные жены. Откровенному вниманию к ней завидовали их отчаянно декольтированные дочери, и наперебой приглашали к танцам сыновья.
Без холодной показной важности вступала девушка в разговор, со всеми была проста, открыта и даже чуть чрез меру весела. Ее не смущали ни лорнеты вельмож, направленные на нее, ни особое внимание кавалеров и даже дипломатов. Эта скромная простота покорила бал.
Как-то незаметно в разгар бала появился низенький седенький старичок в небрежно застегнутом фраке, его длинные и совсем белые волосы лежали как попало. Как незаметно появился старичок, так незаметно и оказался в танце с блестящей красавицей. А вот этому как раз никто и не удивился: ведь и стареющие генералы да графы пускались в пляс с юными нимфами - такое считалось приличествующим. Не только не обратили особого внимания на седого старичка соперничающие лейб-гвардейцы, но даже обрадовались: мол, это не соблазнит, не увлечет, а может, даже и отец родимый решил покрасоваться возле дочери. Пока соперники выясняли отношения, соревновались в ловкости и остроумии, красавицу увел седой старичок.
Любовь к Денисьевой вспыхнула сразу, как будто что-то ударило в сердце. Когда поэт познакомился с Еленой, он был 11 лет женат вторым браком. Как и в первый раз, супругой избрал иностранку, красавицу и умницу Эрнесту Федоровну, урожденную Пфеффель.
Встретив Елену, прекрасную русскую девушку, Тютчев отдал всего себя, всю свою душу новой привязанности, почти порвав с семьей, однако не переставая по-своему любить жену. Об этом говорят его письма к ней. "Ах, насколько ты лучше мен, насколько выше! - пишет он ей. - Сколько достоинства и серьезности в своей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобою!" И в этом была его драма. У Тютчева недостало мужества оставить свою жену и взрослый детей. Ведь Эрнестина Федоровна, привезенная в Россию молодым мужем из далекого Турина, тоже была по-своему одинока в Петербурге. Ей он только написал, пытаясь объясниться:
Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души, болезненно-греховной.
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный.
А про себя, однако, он уже горько сознавал: нет нужды да и желания, чтобы "обморок" прошел. Но еще в большей степени угнетало "людское суесловие" вокруг истории, о которой тогда много говорили. Тем не менее, наперекор молве, злословию света, Тютчев, ни минуты не задумываясь, принес в жертву своей любви блестящее положение в обществе, не обращал внимания на недовольство двора, и можно было счесть, что он бравирует перед общественным мнением.
О чем это говорит? Только о глубине его любви, о том, насколько сильно он был увлечен.
В нем проснулась такая свежесть чувств, такая способность к безрассудной, не помнящей себя и слепой ко всему окружающему любви, что знавшие его положительно отказывались верить, будто такое возможно в его годы.
В еще более сложном положении оказалась Елена. Ведь свет всегда снисходительнее относился к мужчине, не прощая ничего женщине.
У нее было все, что требовалось для успеха в обществе. "Природа одарила ее большим умом и остроумием, большою впечатлительностью и живостью, глубиною чувства и энергией характера", - вспоминал А.И.Георгиевский, московский журналист, муж ее единственной сестры Марии.
Денисьевой не простили "беззаконной любви". Ее отвергли прежние знакомые, он нее отрекся отец, тетке пришлось уйти из Смольного института: "Толпа вошла, толпа вломилась в святилище души твоей".
Четырнадцать лет не затухала грешная и святая любовь! Елена Александровна не выдвигала никаких условий и требований. Даже тогда, когда появились дочь Елена, а потом еще двое сыновей: Незаконнорожденные! Родились, чтоб, как и мать, всю жизнь испытывать презрительные взгляды людей света. Ведь не в браке законном родила их мать: Тем и грешна была ее любовь! Но дороже всего была для нее та грешная любовь - смысл ее жизни. Без чего жизнь не представлялась возможной, теряла всякий смысл: "Лучше смерть!" В этом и заключалась святость любви! То был подвиг Женщины!
Тютчева угнетало сознание вины перед ней. Поэт тягостно, как свои собственные переживал страдания любимой женщины, которые та терпела из-за него - ее "безжизненного кумира". Временами ему казалось, что он недостоин того глубокого и цельного чувства - "искреннего и пламенного", возникшего в сердце возлюбленной. У него вырываются удивительные по откровению строки:
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Любовь Тютчева привнесла в его творчество новое мироощущение. С ней, этой "земной и незаконной страстью", в его стихах возникла необычайная глубина, какая-то иступленная стыдливость чувства и какая-то новая суеверная страсть похожая на страдание предчувствие смерти. Этой любви мы обязаны рождением великолепного лирического цикла стихов, обогативших русскую лирику бессмертными шедеврами.
Итак, Елена Александровна до последнего своего дня несла тяжкий крест. А что же Тютчев? Некоторые современники утверждали: любовь к Денисьевой бумерангом ударила по его положению в обществе. Эти утверждения далеки от истины. Растет его слава поэта. О Тютчеве говорят, спорят. Он живет семьей, воспитывает детей. И у Денисьевой растут трое его детей.
О, как на склоне наших дней
Нежней мы любим и суеверней:
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!..
:Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность:
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
Несмотря на тягостное и двусмысленное положение, Елена стойко несла свой крест все 14 лет, что они были вместе. В жизни поэта это был не эпизод, не просто одно из его увлечений, о котором известно благодаря многим стихотворениям, его отражающим, это была самая большая, самая сильная любовь, пожар, которым заполыхало на склоне лет его пламенное сердце.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Елена Александровна требовала определенности. На все ее стенания и мольбы Тютчев отвечал, что она хочет невозможного. Запоздалым чувством весны проникнуты многие лирические признания "денисьевского цикла".
Есть и в моем страдальческом застое
Часы и дни ужаснее других:
Их тяжкий гнет, их бремя роковое
Не выскажет, не выдержит мой стих.
Е.А.Денисьева умерла 4 августа 1864 года. "Все кончено: Вчера мы ее хоронили: Что это такое? Что случилось?.. Все во мне убито: мысль, чувства, память, все:"
Для Тютчева началась мучительная пытка, которая длилась долгих 9 лет. Все это время его душевное состояние было ужасно, он погибал день за днем все больше и больше в мрачной бездонной пропасти. Смысл жизни кончился, и то, что он чувствовал, невозможно передать словами. "Если бы настал мой последний день, я бы приветствовал его, как день освобождения". Ему нестерпимо сознание, что на долю его выпала страшная участь - "жить 14 лет сряду, ежечасно, ежеминутно такою любовью, как ее любовь, и пережить ее:"
Нет дня, чтобы душа не ныла,
Не изнывала б о былом,
Искала слов, не находила,
И сохла, сохла с каждым днем.
Список использованной литературы:
- Тютчев Ф.И. "Весенняя гроза. Стихотворения. Письма." - Тула, Приокское книж. из-во, 1984. - 416 с.
- Русские писатели 11 - начала 20 века: Библиографический словарь/ под ред. Скатова Н.Н. - М, Просвещение, 1995
- Я помню чудное мгновенье/ Сост., вступ.ст. и вводн.тексты Р Белоусова. - М, Правда, 1987
- Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии - С-Пб, Академия, 1995
- Добролюбов Н.А. Статьи об Островском - М, Гос. из-во худ. лит-ры, 1956, с.27
- Бухштаб Б.Я. Поэзия Тютчева. - Тула, ПРиокск. Книжн.из-во, 1984
- Скатов Н.Н. В Россию можно только верить - Советская Россия, 1998, №241, с.3
- Максимов Е. Продлись, продлись, очарованье: Последняя любовь Ф.Тютчева. / Ясная поляна, 1992, №2, с. 205-211
- Захарова Л. Федор Тютчев - поэт и камергер, дипломат и цензор.//Книжное обозрение,1993, №28, с.13